Статья из ПЛ № 1

УДК 347.77.02

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ОТВЕТНЫХ МЕР НА САНКЦИОННУЮ ПОЛИТИКУ ПРОТИВ РОССИИ

       Статья Н.Ю. Сергеевой - канд. юрид. наук, доцента кафедры гражданского и предпринимательского права РГАИС (Москва, sergeeva.nat.79@yandex.ru), посвящена анализу правовых механизмов гражданского законодательства и отдельных законодательных инициатив в области интеллектуальной собственности, имеющих значение в контексте ответных мер на санкционную политику, направленную против Российской Федерации. Автор рассматривает существующие правовые инструменты на их достаточность, анализирует альтернативные правовые пути¹.
       ¹ Исследование выполнено в рамках НИР «Зарубежный опыт национализации объектов интеллектуальной собственности в контексте ответных мер санкционной политики».
       Ключевые слова: интеллектуальная собственность, исключительное право, принудительное лицензирование, национализация, ограничительные меры, санкционная политика.

       INTELLECTUAL PROPERTY IN THE CONTEXT OF RETALIATORY MEASURES TO THE SANCTIONS POLICY AGAINST RUSSIA
       Article of N.Y. Sergeeva, PhD, Associate Professor of the Chair of Civil and Business Law, Russian State Academy of Intellectual Property (RGAIS) (Moscow, sergeeva.nat.79@yandex.ru), is devoted to the analysis of the legal mechanisms of civil legislation and individual legislative initiatives in the field of intellectual property, which are important in the context of retaliatory measures to the sanctions policy directed against the Russian Federation. The author examines the existing legal instruments for their sufficiency, analyzes alternative legal ways.
       Key words: intellectual property, exclusive right, compulsory licensing, nationalization, restrictive measures, sanctions policy.

       С уязвимостью интеллектуальной собственности в существующей геополитической реальности трудно поспорить. Санкционная политика, проводимая рядом зарубежных стран против России, позволяет им закрывать глаза на имеющиеся международные договоренности, отказываться от принятых на себя обязательств в одностороннем порядке, подрывать доверие к интеллектуальной собственности в целом.
       В этой связи возникает несколько вопросов: следует ли усилить имеющиеся механизмы противодействия сложившейся ситуации и есть ли необходимость в более радикальных шагах? Имеются ли в действующем гражданском законодательстве правовые инструменты, позволяющие посмотреть на решение данных вопросов альтернативно?
       Прежде чем приступить к поиску ответа на поставленные вопросы, следует подчеркнуть, что в настоящее время законодателем, безусловно, введены правовые нормы, направленные на защиту интересов российских правообладателей: в области интеллектуальной собственности продолжает формироваться институт ограничительных мер². Среди них, в частности, можно выделить не столь новую, но весьма актуальную ст. 1360 ГК РФ, которой предписана возможность использования изобретения, полезной модели или промышленного образца в интересах национальной безопасности, а также утвержденный в ст. 1360.1 ГК РФ порядок принятия решения об использовании изобретения для производства в Российской Федерации лекарственного средства в целях его экспорта без согласия патентообладателя.
       ² Подробнее см.: Сергеева Н.Ю. Юридическая сущность ограничительных мер в сфере интеллектуальной собственности в России//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2024. № 5. С. 16–24.
       Здесь же необходимо отметить методику определения размера компенсации, причитающейся патентообладателю, и порядок ее выплаты³, а также установленный временный порядок исполнения обязательств перед некоторыми правообладателями⁴, в дополнение к которому принят временный порядок приобретения исключительных прав некоторых правообладателей и исполнения денежных обязательств перед отдельными иностранными кредиторами и подконтрольными им лицами⁵. Последним актом установлена необходимость получения разрешения правительственной спецкомиссии в случае отчуждения исключительных прав по сделкам с лицами из недружественных стран. Помимо перечисленного, следует также упомянуть узаконенный параллельный импорт отдельных товаров⁶ согласно перечню⁷ Минпромторга России.
       ³ Постановление Правительства Российской Федерации от 25 мая 2022 г. № 947 «Об использовании изобретения для производства на территории Российской Федерации лекарственного средства в целях его экспорта без согласия патентообладателя».
       ⁴ Указ Президента Российской Федерации от 27 мая 2022 г. № 322 «О временном порядке исполнения обязательств перед некоторыми правообладателями».
       ⁵ Указ Президента Российской Федерации от 20 мая 2024 г. № 430 «О временном порядке приобретения исключительных прав некоторых правообладателей и исполнения денежных обязательств перед отдельными иностранными кредиторами и подконтрольными им лицами».
       ⁶ Постановление Правительства Российской Федерации от 29 марта 2022 г. № 506 «О товарах (группах товаров), в отношении которых не могут применяться отдельные положения Гражданского кодекса Российской Федерации о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в таких товарах, и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы».
       ⁷ Приказ Министерства промышленности и торговли Российской Федерации от 21 июля 2023 г. № 2701 «Об утверждении перечня товаров (групп товаров), в отношении которых не применяются положения статей 1252, 1254, пункта 5 статьи 1286.1, статей 1301, 1311, 1406.1, подпункта 1 статьи 1446, статей 1472, 1515 и 1537 Гражданского кодекса Российской Федерации при условии введения указанных товаров (групп товаров) в оборот за пределами территории Российской Федерации правообладателями (патентообладателями)».
       Приведенное действующее законодательство, которым, как уже отмечалось, введен новый правовой институт⁸, демонстрирует предельно ясную и справедливую позицию в контексте ответных мер на санкционную политику, направленную против Российской Федерации. Вместе с тем существующая правовая реальность требует их совершенствования. Поэтому на рассмотрение в Государственную думу регулярно поступают новые законодательные инициативы, которыми предлагаются альтернативные меры в отношении интеллектуальной собственности иностранных правообладателей из недружественных государств.
       ⁸ Подробнее см.: Сергеева Н.Ю. Указ. соч.
       В частности, в сентябре 2024 г. на рассмотрение в Государственную думу был внесен проект федерального закона № 717759-8 «О внесении изменений в статью 1362 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», которым предлагается расширить спектр возможностей для получения принудительной лицензии на изобретение, полезную модель или промышленный образец. Авторы проекта считают возможным распространить положения ст. 1362 ГК РФ на случаи, «если патентообладатель связан с иностранными государствами, которые совершают в отношении российских юридических лиц и физических лиц недружественные действия (в том числе если такой патентообладатель имеет гражданство этих государств, местом их регистрации, местом преимущественного ведения им хозяйственной деятельности или местом преимущественного извлечения им прибыли от деятельности являются такие государства), в одностороннем порядке полностью или частично отказался от исполнения лицензионного договора о предоставлении права использования объекта патентных прав по основаниям, не связанным с нарушением лицензиатом своих обязательств по такому договору, либо предпринимает действия, затрудняющие осуществление лицензиатом предоставленного ему права использования такого объекта в установленных договором пределах, и при этом указанные отказ либо действия патентообладателя приводят к недоступности на территории Российской Федерации соответствующего объекта патентных прав, созданных с его использованием, а также товаров, в которых выражен такой объект»⁹.
       ⁹ https://sozd.duma.gov.ru/bill/717759-8?ysclid=m3h1x20ue9394396905
       Данный проект, безусловно, заслуживает внимания и является своевременным. Вместе с тем отметим следующее.
       Принудительное лицензирование представляет собой ограничение исключительного права в случае, когда «правообладатель отказывается предоставить лицензию без достаточных оснований либо выдвигает заведомо неприемлемые условия ее предоставления»¹⁰. «Это – осуществляемое против воли правообладателя по решению суда предоставление права использования охраняемого объекта»¹¹. Следовательно, в данном случае речь не идет (выделено мною. – Н.С.) об уже имеющихся правоотношениях, однако предлагаемый законопроект раскрывает в том числе ситуацию, когда такие правоотношения уже существуют. Таким образом, вносимые поправки, на наш взгляд, не до конца соответствуют правовой природе принудительной лицензии. Кроме того, в имеющейся политической реальности, требующей быстрого ответного реагирования, институт принудительного лицензирования может быть нецелесообразен из-за длительных сроков рассмотрения судами гражданских дел. К слову, похожая инициатива, предлагаемая в отношении принудительного использования объектов авторского права, ранее не была одобрена^¹².
       ¹⁰ Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая: Учебно-практ. коммент./Под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2016. С. 70.
       ¹¹ Гаврилов Э.П., Еременко В.И. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный). М.: Экзамен, 2009. С. 112.
       ¹² Проект № 184016-8 «О внесении изменения в федеральный закон «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»//https://sozd.duma.gov.ru/bill/184016-8
       Еще один законопроект, представляющий правовой интерес в рамках настоящей статьи, – проект федерального закона № 651038-8 «О внесении изменений в статью 1225 и статью 1231 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (в части изменения статуса охраны права интеллектуальной собственности недружественных иностранных государств)»¹³. Его правовая суть заключается в предложении более не охранять интеллектуальную собственность юридических и физических лиц недружественных иностранных государств. При этом возобновление действия исключительных и иных интеллектуальных прав указанных лиц, но исключенных из списка недружественных, должно осуществляться решением Правительства Российской Федерации не ранее трех лет после исключения соответствующих стран из списка недружественных. Также в ст. 1225 ГК РФ предлагается внести уточнение о том, что интеллектуальная собственность охраняется законом, за исключением интеллектуальной собственности юридических и физических лиц недружественных иностранных государств.
       ¹³ https://sozd.duma.gov.ru/bill/651038-8?ysclid=m3h2u2rzkk91561145
       Из пояснительной записки к законопроекту следует, что: «…принятие настоящего проекта закона и отмена интеллектуального права юридических и физических лиц недружественных стран на территории Российской Федерации снимет искусственно созданные монопольные ограничения на технологическое и иные виды творчества и без каких-либо затрат придаст мощный импульс всеобъемлющему развитию российского общества, превратив его в силу максимальной свободы творчества в мирового лидера. Кроме того, данная мера, нанеся «коллективному Западу» существенный ущерб и поставив под вопрос основы его существования в современном виде, станет едва ли не единственным (не считая применения ядерного оружия) доступным его восприятию сигналом о пересечении им «красных линий» и недопустимости дальнейшего наращивания им агрессии против России, в том числе и в виде наращивания военной помощи Украине»¹⁴.
       ¹⁴ https://sozd.duma.gov.ru/bill/651038-8?ysclid=m3h2u2rzkk91561145
       Предложенные поправки в ГК РФ представляются слишком радикальными. Миссия проекта состоит в утрате «коллективным Западом» исключительных прав на технологическое и иные виды творчества с целью развития российского общества, что в условиях действующей санкционной политики заслуженно. Между тем следует помнить, что в силу нематериальности интеллектуальной собственности правовая охрана данных объектов на мировом пространстве сегодня достигается заключением международных договоров, участницей которых является Российская Федерация.
       До настоящего времени Россией, несмотря на всю непростую геополитическую ситуацию, пределы международных договоренностей нарушены не были. Более того, в целях сохранения многолетней и сложно выстроенной системы правовой охраны интеллектуальной собственности российские суды удовлетворяли иски правообладателей из недружественных государств в случае нарушения их прав на территории нашей страны. Весьма показательным в этой связи является известное решение Арбитражного суда Кировской области, вынесенное 3 марта 2022 г. по делу № А28-11930/2021¹⁵, которым было отказано в удовлетворении исковых требований компании Entertainment One UK Limited во взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на охраняемые товарные знаки и произведения изобразительного искусства.
       ¹⁵ https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/a45fa186-05bb-43b5-87d9-1f0d3b640142/bb9af9d9-9daf-4994-9b37-02510206c18e/A28-11930-2021_20220303_Reshenie.pdf?isAddStamp=True
       Отказ в иске суд мотивировал тем, что истец является юридическим лицом, зарегистрированным и ведущим деятельность на территории Великобритании, которой приняты ограничительные меры (политические и экономические) против Российской Федерации. Далее, сославшись на неприменимый в данном случае указ Президента Российской Федерации от 28 февраля 2022 г. № 79 «О применении специальных экономических мер в связи с недружественными действиями Соединенных Штатов Америки и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций», а также ст. 10 ГК РФ, суд в удовлетворении иска отказал. Впоследствии указанное решение не нашло поддержки ни в апелляционной¹⁶, ни в кассационной инстанции¹⁷, так как вышестоящие суды не увидели оснований для подведения действий истца под недобросовестные. В результате требования иностранного юридического лица были удовлетворены частично¹⁸. Данные выводы судов со временем нашли поддержку практически по всем аналогичным делам.
       ¹⁶ Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 27 июня 2022 г. по делу № А28-11930/2021//https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/a45fa186-05bb-43b5-87d9-1f0d3b640142/10d923f8-6f76-45fc-879b-154629e75647/A28-11930-2021_20220627_Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii.pdf?isAddStamp=True
       ¹⁷ Постановление Суда по интеллектуальным правам от 19 октября 2022 г. по делу № А28-11930/2021//URL:https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/a45fa186-05bb-43b5-87d9-1f0d3b640142/222f9514-a39b-43ae-b081-80122cfc3677/A28-11930-2021_20221019_Reshenija_i_postanovlenija.pdf?isAddStamp=True
       ¹⁸ Подробнее см.: Сергеева Н.Ю. Правовой режим интеллектуальной собственности на территории России в условиях санкций//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2023. № 4. С. 11–20.
       Вместе с тем, как известно, в июне 2024 г. Советом Евросоюза был принят 14-й пакет ограничительных мер, затрагивающий интеллектуальную собственность российских заявителей и правообладателей. Им установлены ограничения по работе ведомств по интеллектуальной собственности Евросоюза, которым запрещено принимать заявки на регистрацию объектов интеллектуальной собственности от граждан России, зарегистрированных и пребывающих в России физических и юридических лиц. Такой запрет касается в том числе заявок от иностранных граждан, поданных совместно с россиянами. При этом ведомства не обязаны выносить решения об отказе. Как справедливо отмечает в этой связи Роспатент, «заявки на неопределенное время окажутся в «подвисшем» состоянии¹⁹».
       ¹⁹ https://rospatent.gov.ru/ru/news/rospatent-08072024
       Кроме того, данный документ ограничивает возможность продления, поддержания в силе интеллектуальных прав и распоряжения ими на территории ЕС, а также устанавливает определенные предписания для европейских компаний. Они должны закреплять в договорах с партнерами в третьих странах ограничения по использованию их интеллектуальных прав как для сублицензирования, так и поставки товаров в Россию.
       Такие нелегитимные действия, грубо нарушающие все международные договоренности, на наш взгляд, безусловно, требуют реагирования и служат основанием для введения Россией ответных ограничений на дискриминацию прав российских субъектов. Решить этот вопрос, на наш взгляд, может помочь уже существующий правовой механизм реторсии (ст. 1194 ГК РФ). Благодаря указанной норме решение об ответных мерах не будет означать тотальную невозможность правовой охраны объектов интеллектуальной собственности на территории России правообладателей из недружественных государств. Реторсия будет соразмерна введенным ограничениям, что позволит сохранить хотя и достаточно хрупкий, но все же определенный баланс частных и публичных интересов.
       Исходя из сказанного возникает следующий вопрос: имеется ли в действующем гражданском законодательстве альтернативный путь решения по факту политической, а не правовой ситуации, складывающейся вокруг интеллектуальной собственности? Почему бы, к примеру, в целях национальной безопасности не воспользоваться имеющейся в ГК РФ радикальной нормой о национализации, которой, как известно, возможно принудительно обратить имущество в государственную собственность (если взять за основу, что исключительное право является имущественным)?
       Действительно, в 14 абзаце п. 2 ст. 235 ГК РФ упомянута национализация, под которой понимается принудительное обращение в государственную собственность имущества, принадлежащего физическим и юридическим лицам. Далее в статье указывается, что она производится на основании специального федерального закона с возмещением стоимости изъятого имущества и других убытков. Упомянутый федеральный закон, однако, в настоящее время не принят, поэтому норма о национализации не работает.
       В этой связи интересно отметить, что еще в 2019 г. на рассмотрение в Государственную думу был представлен законопроект № 692092-7 «Об основах национализации в Российской Федерации²⁰», которым предлагалось закрыть существующий пробел в действующем законодательстве. Проект содержал ст. 5, определяющую состав объектов, подлежащих национализации, в которые наравне с иным имуществом были включены исключительные права. Однако данный нормативный акт Государственная дума отклонила.
       ²⁰ https://sozd.duma.gov.ru/bill/692092-7
       Итак, могут ли подлежать национализации исключительные права, если соответствующий закон все-таки будет принят? На этот вопрос ответим отрицательно.
       Национализация в действующем законодательстве, как известно, предусмотрена в качестве основания для прекращения права собственности. Поскольку интеллектуальная собственность – объект нематериальный, ее правовая природа не имеет де-юре ничего общего с объектами материального мира – вещами. Не случайно указанные объекты разведены по разным главам ГК РФ. Аналогию закона (ст. 6 ГК РФ) здесь применить невозможно, на что прямо указывает ст. 1227 ГК РФ, предусматривающая запрет на применение положений о вещном праве к праву интеллектуальному. По этой же причине в ст. 235 ГК РФ невозможно предусмотреть никакое иное основание, которое будет касаться принудительного изъятия исключительного права в пользу государства.
       Если рассуждать о внедрении похожего правового инструмента в четвертую часть ГК РФ применительно к исключительному праву зарубежных правообладателей из недружественных государств, нельзя не отметить, что практическая реализация подобного рода положений вызовет незамедлительную реакцию в виде аналогичных мер относительно интеллектуальной собственности россиян, находящейся за рубежом. При этом также не стоит забывать о глобальной сети Интернет, где по сути будет дан зеленый свет на беспрепятственное и безнаказанное использование объектов прежде всего авторского права и смежных прав, охранять которые и в существующих правовых реалиях непросто. Правовой многолетний фундамент охраны интеллектуальной собственности в этом случае фактически будет разрушен.
       Таким образом, по мнению автора настоящей статьи, существующих правовых механизмов для принятия ответных мер в контексте проводимой санкционной политики против Российской Федерации сегодня достаточно. Наряду с реторсиями и принудительными лицензиями введены новые правовые инструменты, благодаря которым осуществляется противодействие санкционному давлению, которые по сути представляют собой новый институт гражданского права. Данный институт в контексте санкционной политики, направленной против России, безусловно, будет пополняться новыми нормами.
       Вместе с тем имеющийся в ГК РФ правовой режим национализации имущества нельзя рассматривать как возможный альтернативный путь по усилению уже принятых мер. Он не может быть применим к области интеллектуальной собственности из-за ее разности с правовой сущностью вещей. Если рассматривать введение сходного режима в четвертую часть ГК РФ, которым станет возможно принудительное изъятие прав на интеллектуальную собственность у обладателей из недружественных стран, это может привести к разрушению сложного и многопланового правового механизма правовой охраны интеллектуальной собственности в целом. Поэтому представляется, что проблема должна решаться исключительно введением ответных ограничений, позволяющих сохранить пусть хрупкий, но тем не менее существующий механизм правовой охраны интеллектуальной собственности.

Список литературы

       1. Богустов А.А. Правовая природа ограничения исключительных прав иностранных лиц на объекты интеллектуальной собственности в условиях санкций (на примере законодательства Республики Беларусь)//Копирайт. 2023. № 3.
       2. Гаврилов Э.П., Еременко В.И. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный). М.: Экзамен, 2009.
       3. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный): Учебно-практ. коммент./Под ред. А.П. Сергеева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2019.
       4. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая: Учебно-практ. коммент./Под ред. А.П.Сергеева. М.: Проспект, 2016.
       5. Сергеева Н.Ю. Правовой режим интеллектуальной собственности на территории России в условиях санкций//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2023. № 4.
       6. Сергеева Н.Ю. Применение института национализации имущества к сфере интеллектуальной собственности в отдельных государствах СНГ (на примере России и Республики Беларусь)//Копирайт. 2024. № 1.
       7. Сергеева Н.Ю. Юридическая сущность ограничительных мер в сфере интеллектуальной собственности в России//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2024. № 5.