Статья из ПЛ № 5

УДК 327.24

О РАСПОРЯЖЕНИИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМ ПРАВОМ

       В статье проф. Санкт-Петербургского государственного университета, докт. юрид. наук О.А.Городова (Санкт-Петербург, gorodovoleg@gmail.com) анализируются закрепленные в ст. 1233 ГК РФ правила распоряжения исключительным имущественным правом на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.
       Ключевые слова: исключительное право, результат интеллектуальной деятельности, средство индивидуализации, секрет производства, статья 1233 ГК РФ.

       ON THE DISPOSAL OF THE EXCLUSIVE RIGHT
       In the article of O.A.Gorodov, Doctor of Law, Prof. St.Petersburg State University (St.Petersburg, gorodovoleg@gmail.com) the rules of disposal of the exclusive property right to the results of intellectual activity or means of individualization enshrined in Article 1233 of the Civil Code of the Russian Federation are analyzed.
       Key words: exclusive right, result of intellectual activity, means of individualization, secret of production, Article 1233 of the Civil Code of the Russian Federation.

       Знакомство с критическими замечаниями к ст. 1233 ГК РФ и предложениями по ее совершенствованию, высказанными Э.П.Гавриловым¹, дает повод обратить внимание читателя на ряд правовых сюжетов, так или иначе связанных с юридически значимыми действиями, обозначаемыми в предметной сфере интеллектуальной собственности понятием «распоряжение исключительным правом».
       ¹ Гаврилов Э.П. Критические замечания к статье 1233 ГК РФ и предложения по ее совершенствованию//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2022. № 11. С. 8–10.
       Согласно общему правилу, сформулированному в п. 1 ст. 1229 ГК РФ, правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, если ГК РФ не предусмотрено иное. Это правило конкретизировано, в частности, нормами, закрепленными в ст. 1233 ГК РФ, §3 главы 72 и §3 главы 73 ГК РФ, и разъяснено в п. 37–51 постановления пленума Верховного суда Российской Федерации от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации».
       В доктрине интеллектуальной собственности, в отличие от доктрины вещных прав, не получило развития сущностное определение распоряжения правом как правомочия или элемента содержания исключительного имущественного права, обеспечивающего введение последнего в гражданский оборот с целью предоставления легальной возможности использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности третьими лицами.
       В основу правомочия распоряжения исключительным правом положен принцип свободы распоряжения, закрепленный в п. 1 ст. 1233 ГК РФ, согласно которому правообладатель может распоряжаться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом. Таких способов множество. Доминирующими из них можно считать договорные формы распоряжения, предусматривающие отчуждение исключительного права, предоставление права использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, передачу в залог или в качестве вклада в уставный или складочный капитал хозяйственных обществ и товариществ, передачу в доверительное управление или в состав комплекса исключительных прав, который используется в предпринимательской деятельности пользователя на основании договора коммерческой концессии.
       Мы не будем на них подробно останавливаться, поскольку рассмотрению указанных способов распоряжения исключительным правом посвящено множество учебных, научно-аналитических работ и материалов правоприменительной практики, доступных и известных читателю. Отметим лишь, что не всякое распоряжение исключительным правом согласно действующему законодательству связано с его отчуждением. Например, предоставление лицензиату права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах, строго говоря, не является распоряжением исключительным правом, поскольку последнее остается в данном случае у правообладателя-лицензиара. Однако законодатель оценивает действие правообладателя по предоставлению права использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в качестве акта распоряжения именно исключительным правом.
       Из норм, закрепленных в первом и втором абзацах п. 1 ст. 1233 ГК РФ следует, что предоставление права использования не влечет перехода исключительного права, но является актом распоряжения им и в данном случае юридической фикцией. Правообладатель как бы распорядился исключительным правом, сохранив его за собой в полном объеме. Если принять в качестве аналогии вещное правомочие распоряжения, представляющее собой элемент субъективного права собственности и основанную на законе «возможность определения юридической судьбы имущества путем изменения его принадлежности, состояния или назначения»², можно заключить, что в процессе распоряжения исключительным правом посредством предоставления права использования не происходит ни того, ни другого, ни третьего. Говоря иначе, не изменяется ни принадлежность исключительного права, ни его состояние, ни назначение. В результате такого распоряжения определяется не судьба исключительного права, а юридическая судьба результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.
       ² Российское гражданское право: Учебник в 2-х т. Т. 1/Отв ред. Е.А.Суханов. М., 2010. С. 511 (автор главы 14 – Е.А.Суханов).
       Аналогичная ситуация складывается и при предоставлении права использования в предпринимательской деятельности комплекса исключительных прав по договору коммерческой концессии. Но здесь имеется большая степень неопределенности, поскольку объектом использования являются не товарный знак или иные средства индивидуализации и результаты интеллектуальной деятельности, а исключительные права на них. По существу, пользователь получает от правообладателя по договору коммерческой концессии «право использования права использования» того либо иного охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (п. 1 ст. 1027, п. 1 ст. 1229 ГК РФ).
       В связи с изложенным следует поддержать точку зрения Э.П.Гаврилова, полагающего, что «название данной статьи [ст. 1233 ГК РФ – О.Г.] неточно: оно слишком узкое»³.
       ³ Гаврилов Э.П. Указ. соч. С. 9.
       К внедоговорным способам распоряжения исключительным правом относятся, в частности, передача указанного права по наследству, обращение взыскания на имущество правообладателя и иные способы трансфера имущественного права в рамках универсального правопреемства.
       Право использования принадлежащих правообладателю произведения науки, литературы или искусства либо объекта смежных прав на определенных правообладателем условиях, предоставляемое путем доведения до неопределенного круга лиц соответствующего заявления (п. 5 ст. 1233 ГК РФ), также не может расцениваться как распоряжение исключительным правом. В основание такого предоставления положена односторонняя сделка, которую следует относить к внедоговорному способу распоряжения правом использования, отличному от лицензионных договоров, в том числе заключаемых в упрощенном порядке (открытая лицензия по смыслу ст. 1286.1 ГК РФ).
       В комментариях, посвященных анализу юридической модели, реализованной в п. 5. ст. 1233 ГК РФ, встречается некорректное, на наш взгляд, сравнение режима использования произведений или объектов смежных прав по установленным этой моделью предписаниям с режимом общественного достояния (Public Domain). Так, А.П.Сергеев полагает, что «сущность введенной п. 5 конструкции заключается в том, что правообладатель добровольно отказывается от своей монополии в отношении произведения или объекта смежного права, превращая их – временно или постоянно – во всеобщее достояние»⁴.
       ⁴ Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая: Учебно-практ. коммент./Под. ред. А.П.Сергеева. М., 2016. С. 47 (автор комментария к ст. 1233 ГК РФ – А.П.Сергеев).
       Как представляется, данное утверждение нуждается в определенном уточнении, поскольку термин «всеобщее достояние» в российском законодательстве об интеллектуальной собственности не используется, а применяется близкий, но не совпадающий с ним термин «общественное достояние» (ст. 1282, 1318, 1327, 1331 ГК РФ), который соответствует термину «общее достояние», закрепленному в ст. 18 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. В этой же статье конвенции продекларирован принцип бесповоротности режима правовой охраны, в соответствии с которым если произведение стало «общим достоянием в стране, в которой истребуется охрана, это произведение не будет вновь поставлено под охрану в этой стране». Кроме того, определение правообладателем условий использования и установление срока такого использования, как своего рода обременений, исключает в данном случае возможность нахождения соответствующих результатов интеллектуальной деятельности в режиме общественного достояния⁵.
       ⁵ О режиме общественного достояния см.: Городов О.А. Проблемы права интеллектуальной собственности и информационного права: избранные статьи: Сборник. М.: Проспект, 2022. С. 249–263.
       Специальной оговорки требует действующая юридическая модель распоряжения исключительным правом на секрет производства, закрепленная нормами ст. 1468 ГК РФ. Мы уже отмечали в ряде публикаций⁶, что применение юридической монополии (исключительных прав) для целей правовой охраны конфиденциальной информации обладает экзистенциальной неустойчивостью, поскольку имеется явная несовместимость двух правовых режимов: режима исключительных прав и режима коммерческой или иной тайны – по существу взаимоисключающих инструментов правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности.
       ⁶ См., например: Городов О.А. Российская модель распоряжения исключительным правом на секрет производства//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2015. № 2. С. 2–10.
       Режим исключительных прав (абз. 2 п. 1 ст. 1229 ГК РФ; п. 1 ст. 1466 ГК РФ) базируется на юридической возможности разрешения или запрета другим лицам использовать охраняемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. Негативная функция исключительного права (функция запрета) при его применении к конфиденциальной информации оказывается парализованной по тривиальной причине: невозможно запретить использование того, что другим лицам неизвестно. Можно запретить доступ к результату интеллектуальной деятельности, но это функция не присуща исключительному праву. Конструкция последнего рассчитана на запрет использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности, а не на запрет доступа к нему. Возникает логическая коллизия, состоящая в том, что способом защиты конфиденциальной информации является ее раскрытие. Искусственно созданная в главе 75 ГК РФ правовая модель, устанавливающая режим исключительных прав в отношении секретов производства, как представляется, имеет много общего с логическим парадоксом, носящим название «уловка-22», показанным в одноименном романе Джозефа Хеллера.
       Обратим внимание еще на один аспект, связанный с режимом исключительных прав на секрет производства. Ст. 1468 ГК РФ вводится договорная форма отчуждения исключительного права на секрет производства, в рамках которой правообладатель передает его в полном объеме приобретателю. В этой связи возникают по меньшей мере три вопроса.
       Первый касается объема отчуждаемых прав, который, на наш взгляд, невозможно определить, поскольку фактор неизвестности преднамеренно скрываемых от третьих лиц сведений не позволяет установить предмет охраны, то есть формализовать его объективные границы без угрозы раскрытия конфиденциальной информации. В данном случае нельзя по примеру иных охраняемых результатов интеллектуальной деятельности нормативно определить меру возможного поведения обладателя секрета производства, связанного с защитой одному ему известных сведений, кроме формулировки общего правила об установлении этой меры им самим.
       Второй вопрос об эффекте мультипликации, неизбежно возникающем при передаче секретов производства приобретателю. В чем здесь проблема? В том, что передачи одного права на секрет производства недостаточно, требуется передача и самого ноу-хау. Лишившись исключительного права на секрет производства, прежний правообладатель не лишается самого секрета производства, хотя и передает его. В этом заключается коренное отличие оборота информационных продуктов от оборота материальных (телесных) объектов. Если это так, о каком исключительном праве у нового правообладателя мы можем говорить, тем более что законодатель не налагает запрета на использование секрета производства прежним правообладателем, а лишь обязывает его сохранять конфиденциальность указанного секрета (п. 2 ст. 1468 ГК РФ).
       Третий вопрос связан с юридическим запретом на отчуждение секрета производства и даже его перехода от одного лица к другому, сформулированным в п. 4 ст. 129 ГК РФ. В то же время юридический механизм передачи секрета производства, находящегося в режиме коммерческой тайны, базируется на единственно правильном, на наш взгляд, способе передачи самого секрета производства, а не исключительного права на него.
       Указанный механизм закреплен, в частности, правилом, содержащимся в части 3 ст. 4 федерального закона от 29 июля 2004 г. № 998-ФЗ «О коммерческой тайне», согласно которому информация, составляющая коммерческую тайну, полученная от ее обладателя на основании договора или другом законном основании, считается полученной законным способом. Таким образом, секрет производства, в отношении которого установлен режим коммерческой тайны, может отчуждаться и переходить от одного лица к другому на основании договора.
       Распоряжение исключительным правом следует отличать от распоряжения материальными носителями, в которых выражен тот либо иной результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. Указанные носители могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому в случаях и порядке, которые установлены ГК РФ (п. 4 ст. 129). Говоря иначе, материальные носители выступают в роли объектов гражданского оборота (вещей), способных в процессе распоряжения ими менять свою принадлежность, а следовательно, и юридическую судьбу. Формулировка п. 4 ст. 129 ГК РФ оставляет желать лучшего, поскольку допускает ее толкование в смысле возможности участия в обороте не самих материальных носителей с воплощенными в них результатами интеллектуальной деятельности, а прав на эти носители. Так, А.П.Сергеев полагает, что «...отчуждаться или иным образом переходить от одного лица к другому могут лишь права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, а также права на их материальные носители, но не сами эти результаты и средства индивидуализации»⁷.
       ⁷ См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Учеб.-практич. комментарий/Под ред. А.П.Сергеева. М., 2010. С. 377 (автор комментария к ст. 129 ГК РФ – А.П.Сергеев).
       В роли материальных носителей, в которых выражаются охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, как правило, выступают оригиналы или экземпляры произведений, продукты, в которых использованы изобретения, полезные модели или промышленные образцы, интегральные микросхемы или изделия, которые содержат интегральную микросхему с воплощенной в ней охраняемой топологией, а также товары, этикетки и упаковки товаров, вывески и иные объекты размещения средств индивидуализации.
       Оригинал произведения представляет собой продукт первичной объективации произведения. Экземпляром произведения является копия его оригинала, зафиксированная в какой-либо объективной форме посредством воспроизведения произведения. При помощи оригинала или копии произведение доводится до сведения общественности. Гражданский оборот объективированных произведений, в том числе их распространение, осуществляется посредством отчуждения материальных носителей, опосредованного различными договорными формами, которые регламентируют передачу имущества в собственность или в пользование (купля-продажа, дарение, мена, прокат). Распространение объективированного произведения может осуществляться различными способами, в числе которых законодатель выделяет две их самостоятельные разновидности, а именно: импорт оригинала или экземпляра произведения и прокат оригинала или экземпляра произведения (подпункты 4, 5 п. 2 ст. 1270 ГК РФ).
       Изобретения, полезные модели и промышленные образцы, обобщенно именуемые объектами патентных прав, воплощаются в материальных продуктах, представляющих собой, в частности, устройства, вещества, штаммы микроорганизмов, культуры клеток растений и животных, изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства и их комплекты. Распоряжение и гражданский оборот таких материальных продуктов осуществляются различными способами, в частности, посредством их ввоза на территорию России через таможенную границу, предложения о продаже путем направления оферты о возмездном отчуждении того или иного продукта, продажи продукта (подпункт 1 п. 2 ст. 1358 ГК РФ).
       Материальными объектами, в которых воплощена охраняемая топология, являются интегральные микросхемы или электронные изделия, в которых используется указанная микросхема. Отнесение законодателем топологии как идеального результата интеллектуальной деятельности к числу объектов, которые ввозятся на территорию России и пускаются в гражданский оборот сами по себе, а не в составе интегральных микросхем (подпункт 2 п. 2 ст. 1454 ГК РФ), представляется ошибочным.
       Интегральные микросхемы – это микроэлектронные изделия окончательной или промежуточной формы, которые предназначены для выполнения функций электронной схемы, элементы и связи которых нераздельно сформированы в объеме или на поверхности материала. Распоряжение указанными материальными объектами и их гражданский оборот осуществляются различными способами, в том числе посредством совершения различных гражданско-правовых сделок.
       Материальными носителями средств индивидуализации выступают, в частности, любые товары, для индивидуализации которых зарегистрировано то или иное средство, этикетки, упаковки товаров, документация, связанная с введением товаров в гражданский оборот, вывески, рекламная продукция.
       Распространение материальных носителей, в которых выражены соответствующие результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, связано с признаваемым действующим законодательством эффектом исчерпания исключительного права у его обладателя после первого введения в гражданский оборот того либо иного носителя. Названный эффект действует только в отношении контроля за последующей продажей материального носителя (оригинала или экземпляра произведения, материального продукта с реализованным в нем объектом патентных прав, интегральной микросхемы или электронного изделия, товара, индивидуализированного соответствующим средством), а не иных форм использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

Список литературы

       1. Гаврилов Э.П. Критические замечания к статье 1233 ГК РФ и предложения по ее совершенствованию//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2022. № 11.
       2. Городов О.А. Проблемы права интеллектуальной собственности и информационного права: избранные статьи: Сборник. М.: Проспект, 2022.
       3. Городов О.А. Российская модель распоряжения исключительным правом на секрет производства//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2015. № 2.
       4. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Учебно-практ. коммент./Под ред. А.П.Сергеева. М., 2010.
       5. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть четвертая: Учебно-практ. коммент./Под. ред. А.П.Сергеева. М., 2016.
       6. Российское гражданское право: Учебник в 2-х т. Т. 1/Отв ред. Е.А.Суханов. М., 2010.