Патенты и лицензии

ЗАКОН НЕПЛОХ, НО МОГ БЫТЬ И ПОЛУЧШЕ

       На страницах нашего журнала продолжается обсуждение обновленных законов об интеллектуальной собственности. Недавно редакция провела «круглый стол». Его участники: Л.В.Бутенко – директор агентства интеллектуальной собственности «Бутенко и партнеры» (г.Томск), В.А.Герман – президент Ассоциации российских патентных поверенных, В.О.Калятин – канд. юрид. наук (фирма «Фрешфилдс Брукхаус Дерингер»), Л.М.Матевосов – канд. техн. наук, патентный поверенный, В.А.Мордвинов – вице-президент Ассоциации патентоведов Санкт-Петербурга и В.М.Сергеев (агентство патентных поверенных «АРС-Патент», Санкт-Петербург) обсудили последние изменения в российском законодательстве о товарных знаках.
       Для обсуждения было предложено три вопроса.

1. Как вы оцениваете изменения в законодательстве о товарных знаках,
их необходимость и своевременность?

       Л.М.Матевосов: Прежде всего следует признать своевременность изменений и дополнений, внесенных в Закон о товарных знаках. Что касается необходимости, то по большому счету кардинальных изменений Закон не претерпел. В основном Закон, вернее его отдельные положения, приведены в строгое соответствие со статьями Парижской конвенции, Гражданского кодекса Российской Федерации и Соглашения ТРИПС, а также Договора о законах по товарным знакам. Безусловно, эти изменения следовало внести, так как унификация законодательства по товарным знакам поможет однозначно толковать те или иные положения Закона, что будет полезно для пользователей и спорящих сторон.
       Вызывает некоторое удивление замена слов «патентное ведомство» на длинную тираду «федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности». Мировая практика свидетельствует, что вопросами охраны интеллектуальной собственности в каждой стране занимается патентное ведомство. Что в данном случае имели в виду депутаты Государственной думы, сказать затрудняюсь. Однако абсолютно уверен, что и в литературе, и в обиходе (за исключением официальных текстов) будет использоваться общепринятое название – патентное ведомство.
       Л.В.Бутенко: Изменения в законодательстве о товарных знаках в целом позитивные, однако ряд принципиальных предложений и дополнений все-таки не учтен. Но в большинстве своем необходимость внесенных изменений не вызывает сомнений. Представляется, что теперь права заявителей и владельцев зарегистрированных товарных знаков будут защищены более надежно.
       В.А.Мордвинов: Революционных изменений не произошло! А расплывчатых формулировок в новой редакции Закона о товарных знаках прибавилось.
       Ни Роспатент, ни патентные поверенные, ни потенциальные правообладатели, ни депутаты Государственной думы не могут сказать, что новая редакция Закона их полностью удовлетворяет. По крайней мере, в ходе «круглого стола» на выставке «Архимед-2003» все выступающие от Роспатента посчитали своим долгом дистанцироваться от большинства принципиальных изменений в формулировках Закона, отметив, что проект изменений, подготовленный патентным ведомством был гораздо лучше окончательно принятой депутатами в третьем чтении редакции. Но депутатам Госдумы виднее?..
       Можно считать, что под флагом гармонизации с зарубежным законодательством в этой области произошло лишь косметическое обновление Закона. Но полной гармонизации тоже не получилось: Россия осталась при якобы «проверочной» системе экспертизы и регистрации знаков, а многие страны, в том числе бывшие социалистические, ищут возможности интегрироваться в европейскую систему с «заявительной» системой.
       Генеральный директор Роспатента А.Д.Корчагин вынужден был признать в ходе «круглого стола» в марте 2003 г., что ни у патентного ведомства, ни у других федеральных органов нет технических средств реализовать проверку заявляемых знаков на «сходство до степени смешения» или тождество не только для изобразительных обозначений, но и для любых обозначений и фрагментов (!) других объектов интеллектуальной собственности, упомянутых в п. 4 ст. 6 Закона (объекты всемирного культурного или природного наследия) и п. 3 ст. 7 (фирменные наименования, промышленные образцы, объекты авторского права, фамилии, портреты, псевдонимы и факсимиле). А.Д.Корчагин даже посетовал, что при нашей жизни такие средства не появятся.
       Зачем же Госдума узаконила то, что нельзя проверить в ходе предварительной экспертизы? Если же ставка делается «на самый справедливый суд в мире», то что же остается от «проверочной» системы экспертизы и регистрации товарных знаков? И чего стоит такая якобы «проверочная» регистрация?
       Решайте сами… После длительной экспертизы (более года) многие товарные знаки могут быть аннулированы за несколько минут по «обоснованному» протесту заинтересованных лиц.
       Надо было заблаговременно ставить точки над i, и … готовить переход к заявительному характеру процедуры регистрации товарных знаков. Теперь придется ждать лет 10, если Россия не запросится в Европейский Союз раньше.
       В.О.Калятин: За время, прошедшее с момента принятия основных законов об интеллектуальной собственности, в них выявлены многочисленные пробелы и противоречия. Так что изменения этих законов, осуществляемые в последнее время, включая и законодательство о товарных знаках, стоит только приветствовать. Безусловно, принятые изменения снимают многие расхождения российского законодательства с требованиями, выполнение которых необходимо для вступления во Всемирную торговую организацию. Другое дело, что сделано это не совсем удачно. Целый ряд изменений, внесенных в Закон о товарных знаках не только не устранил существующие проблемы, но создал новые.
       В.А.Герман: Чтобы оценить изменения в законодательстве о товарных знаках, их необходимость и своевременность, достаточно вспомнить, что было. Закон о товарных знаках 1992 г. разрабатывался для рыночной экономики, о которой в тот момент имелось скорее теоретическое, нежели практическое представление. С первого дня вступления Закона в действие нарабатывался реальный опыт, в результате которого стало очевидно, что ряд действующих норм требует уточнения, дополнения, совершенствования. Развитие рыночных отношений в экономике за последнее десятилетие значительно опередило Закон, который перестал отвечать требованиям времени и постепенно превратился в тормоз.
       Например, абсолютный регистрационный принцип возникновения права на товарный знак поощрял недобросовестные действия отдельных лиц, которые превратили в доходный бизнес регистрацию на свое имя известных товарных знаков, в первую очередь иностранных, регистрация которых на имя владельца по каким-то причинам отставала от их появления на российском рынке. При этом четких норм, позволявших аннулировать «украденные» регистрации, в Законе не было.
       В процедуре экспертизы Закон не предусматривал какую-либо форму ни предварительного отказа, ни извещения заявителя о возникших обстоятельствах (часто формальных), препятствующих регистрации. Заявитель в ряде случаев был лишен возможности защитить свои интересы путем разъяснения ситуации, снятия формальных противопоставлений, аннулирования «старших», но не используемых знаков и пр. Предусматривалась только подача возражения в Апелляционную палату Роспатента. Неудобство такой процедуры очевидно, и экспертиза была вынуждена «полулегально» трансформировать в предварительный отказ, допускаемый Законом, запрос дополнительных материалов, направление которого зависело от «доброй воли» эксперта.
       Двухступенчатая административная процедура опротестования решений государственной экспертизы была громоздкой, а порой и бессмысленной, так как в Высшей патентной палате Роспатента в рассмотрении жалоб часто участвовали лица, находящиеся в служебной зависимости от тех, чьи действия обжаловались.
       Возможность аннулировать неиспользуемый товарный знак только спустя пять лет «засоряла» Государственный реестр и мешала регистрации других знаков.
       Из-за отсутствия четкого регулирования не работал механизм правовой охраны общеизвестных знаков, была неопределенной легитимность так называемого «письма-согласия», закрыт доступ к материалам поданных заявок.
       При задержании контрафактного товара было неясно, что с ним делать, если не было возможности удалить с товара нарушаемый товарный знак, поскольку Закон не предусматривал уничтожение самого контрафактного товара.
       Совершенно очевидно, что вышеприведенные положения, а также другие нормы нуждались в оптимальном регулировании.
       В.М.Сергеев: Изменения в законодательстве о товарных знаках оцениваю однозначно как положительные и, безусловно, необходимые. Более того, многие из них выстраданы, предложены давно, а приняты совсем недавно. Поэтому они и своевременны, и даже чуть-чуть припоздали, но от этого не утратили своей актуальности.
       В первую очередь, к таким долгожданным изменениям отношу дефиницию товарного знака в ст. 1, срок три года (вместо пяти лет) для возможного неиспользования товарного знака в ст. 22 и конкретную форму предупредительной маркировки «R» в ст. 24 Закона.

2. Какие, на ваш взгляд, основные проблемы удастся решить
благодаря внесенным в Закон изменениям и дополнениям?
Как они отразятся на правоприменительной практике?

       В.А.Герман: В поправках к Закону о товарных знаках предпринята серьезная попытка в той или иной степени разрешить многие проблемы. Введены нормы, позволяющие бороться с недобросовестными регистрациями, в частности, такие, как норма Парижской конвенции по охране промышленной собственности о недопустимости регистрации товарного знака на имя агента или представителя лица, которое является владельцем исключительного права на знак в одной из стран Парижского союза, сокращение срока допустимого неиспользования знака до трех лет, а также с помощью законодательства о недобросовестной конкуренции.
       Специально подчеркнуто исключительное право на товарный знак при использовании доменных имен и других способов адресации в сети Интернет.
       В процедуре экспертизы, помимо запроса дополнительных материалов, предусмотрена возможность направлять заявителю письменное уведомление о результатах проверки соответствия заявленного обозначения установленным требованиям с предложением предоставить свои доводы по приведенным в уведомлении мотивам. Особо оговаривается допустимость регистрации в качестве товарного знака в отношении однородных товаров обозначения, сходного до степени смешения с зарегистрированным знаком другого правообладателя при согласии последнего. Подчеркивается, что любое лицо вправе ознакомиться с документами заявки сразу после подачи ее в патентное ведомство.
       Институирована так называемая «выделенная» заявка, преимущество которой прежде всего заключается в получении правовой охраны товарного знака для «бесспорной» части товаров или услуг в случае возникновения проблем с «основной» заявкой как на стадии экспертизы, так и на стадии оспаривания регистрации.
       Введена глава, регулирующая правовую охрану общеизвестных знаков, в которой определена процедура признания общеизвестным знака, как ранее не зарегистрированного на территории Российской Федерации, так и зарегистрированного, причем в последнем случае правовая охрана распространяется также и на товары, не однородные с теми, в отношении которых знак признан общеизвестным.
       Упрощена процедура административного опротестования решения государственной экспертизы: вместо Апелляционной палаты и Высшей патентной палаты Роспатента учреждена единственная Палата по патентным спорам, объединившая в себе функции двух предшественниц.
       Предоставлена возможность уничтожения контрафактной продукции за счет нарушителя либо обращения ее в доход государства, либо передача ее правообладателю в счет возмещения убытков.
       К гражданской и уголовной ответственности для нарушителя добавлена административная ответственность. Правообладателю предоставлена возможность вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты определяемой судом денежной компенсации от 1 до 50 тыс. МРОТ.
       Л.В.Бутенко: Основные проблемы, которые могут быть более успешно решены благодаря внесенным в Закон о товарных знаках изменениям, полагаю, связаны с:
       доказыванием нарушения прав на товарный знак и признанием продукции контрафактной, в частности, при незаконном его использовании в доменном имени и при других способах адресации в сети Интернет (п. 2 ст. 4 Закона);
       оспариванием и признанием недействительной регистрации товарных знаков (ст. 28, 29) за счет появления дополнительных возможностей в защите прав владельцев знаков в случаях осуществления регистрации на имя агента или представителя лица, являющегося владельцем исключительного права на товарный знак в одном из государств – участников Парижской конвенции с нарушением требований, установленных данной Конвенцией, признания действий по регистрации актом недобросовестной конкуренции;
       аннулированием регистраций товарных знаков «впрок» (для продажи или спекулятивных целей) в связи с уменьшением срока непрерывного неиспользования знака с пяти до трех лет (ст. 22);
       представлением доказательств использования товарного знака в патентное ведомство (п. 3 ст. 22) за счет появления возможности признания использованием применение товарного знака с изменениями его отдельных элементов;
       получением оперативной информации по зарегистрированным обозначениям, основанном на норме ст. 18 Закона, устанавливающей незамедлительную публикацию сведений, относящихся к регистрации товарных знаков, внесенных в Государственный реестр.
       В.М.Сергеев: Основная проблема, которая должна быть решена благодаря обновленному законодательству, – повышение эффективности работы по регистрации, использованию и защите товарных знаков, а также теоретического и практического интереса к работе с ними.
       Л.М.Матевосов: Весьма своевременным является уточнение редакции п. 2 ст. 4 Закона о товарных знаках, которое указывает, что нарушением исключительного права правообладателя признается использование без его разрешения товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения в сети Интернет, в частности, в доменном имени и при других способах адресации. Это позволит предотваратить конфликты между правами на товарные знаки и на использование доменных имен в Интернете, что особенно важно, ибо всемирная паутина все более и более вторгается во все сферы жизни общества.
       Трудно переоценить введение в Закон новой главы «Общеизвестный товарный знак, его правовая охрана», состоящей из двух статей: «Общеизвестный товарный знак» и «Предоставление правовой охраны общеизвестному товарному знаку». Эта глава разъясняет, какие товарные знаки могут быть признаны общеизвестными, приводит механизм их введения в Перечень общеизвестных знаков в Российской Федерации и выдачи на такой знак свидетельства. Представляется, что это существенно облегчит понимание проблемы заявителями и позволит им грамотно сориентироваться в создавшейся ситуации.
       Конечно, проанализировать весь текст Закона, отвечая на поставленные вопросы, нереально, но в целом можно сказать, что и уточнение статей, и ввод новых положений благотворно скажутся на правоприменительной практике. Кроме того, следующим естественным шагом патентного ведомства станут рекомендации по применению нововведений, и чем раньше заявитель их получит, тем быстрее Закон заработает в полную силу.
       В.О.Калятин: Ряд новых положений Закона о товарных знаках действительно расширяет защиту прав их владельцев. В первую очередь, конечно, нужно отметить закрепление в Законе понятия общеизвестного товарного знака. Положительно можно оценить и расширение ст. 28 и 29 (в частности, прямое введение возможности признать недействительным предоставление охраны товарному знаку, если соответствующие действия правообладателя признаны актом недобросовестной конкуренции). Кроме того, многие положения Закона, которые вызывали вопросы, дополнительно разъяснены и уточнены.
       В.А.Мордвинов: Проблем стало гораздо больше. Одно радует: закончилась эпоха, когда товарный знак имел безоговорочные преимущества перед другими средствами индивидуализации! По крайней мере, впервые термин «доменное имя» упомянут в тексте федерального закона, утвержденного Президентом России. Теперь никто не осмелится выступить в суде с тезисом: «Доменное имя – не товар и не услуга».
       С одной стороны, Роспатент по своей инициативе ушел от действующей (и успешно использовавшейся в последнее время в судебных решениях) формулировки в п. 2 ст. 4 Закона об «ином введении в хозяйственный оборот зарегистрированного товарного знака».
       С другой стороны, законодатель, согласившись один раз на формулировку «…в том числе в наименовании домена», вынужден будет и впредь неоднократно возвращаться к вопросу совершенствования Закона о товарных знаках, пытаясь догнать непредсказуемые изменения в информационных технологиях. Но это – проблема законодателей! Скоро им придется изучать вопрос об использовании любых средств индивидуализации, объединяемых обобщенным понятием «суперимя», и разбираться, что такое единый идентификационный номер «ENUM».
       Рядовых пользователей Интернета, в первую очередь, взволновала проблема так называемого «обратного захвата доменных имен», которая в случае принятия ст. 4 в редакции Роспатента могла бы иметь еще более разрушительные последствия, нежели существовавшая практика «захвата товарных знаков». Достигнут некий компромисс, при реализации которого существенно сокращена (по сравнению с проектом) ст. 4 Закона, но и в ст. 28 не появилось упоминания о признании недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку «полностью или частично…, если зарегистрированный товарный знак воспроизводит известное на территории Российской Федерации… обозначение, длительное время используемое иным лицом для обозначения однородных товаров, при условии, что такое использование начало осуществляться до даты приоритета товарного знака, регистрация которого оспаривается, а период использования обозначения превышает период использования товарного знака».
       Последний абзац ст. 29 в проекте поправок, который был размещен на сайте ФИПС, позволил Роспатенту снять критику по поводу «обратного захвата доменов». Но «в нужный момент» абзац не появился ни в ст. 28 – 29, ни в п. 3 ст. 7, куда перекочевало упоминание о фирменных наименованиях и промышленных образцах. Таким образом, доменные имена по-прежнему дискриминированы даже в такой нейтральной формулировке, как «обозначение, длительное время используемое…».
       По-видимому, только определение Конституционного суда Российской Федерации от 10 декабря 2002 г. № 283-О (о возврате к правильным пошлинам) позволит арендаторам доменных имен несколько успокоиться и не поднимать много шума по вопросу «обратного захвата доменов». Но теоретически возможность такая существует: РосНИИРос добровольно изменил Положение о порядке регистрации доменных имен в зоне .ru, и теперь после соответствующего решения суда доменное имя может быть передано правообладателю соответствующего товарного знака.
       Таким образом, РосНИИРос как общественная организация признал безоговорочную зависимость своих действий от судебных решений, а Роспатент пока ограничен (в п. 1. 4) ст. 28 Закона) только одним прямым упоминанием безоговорочной «внешней» причины признания недействительной предоставления правовой охраны товарному знаку: если связанные с регистрацией товарного знака действия правообладателя признаны в установленном законом порядке актом недобросовестной конкуренции. Остальные мотивы признания регистрации товарного знака недействительной по-прежнему могут рассматриваться Роспатентом самостоятельно (с помощью Палаты по патентным спорам). Как свидетельствует опыт последних лет, только очень немногие борцы за справедливость сумели пробиться в суд, минуя административные инстанции Роспатента.

3. Какие наиболее острые вопросы остались за рамками обновленного Закона
или появились в результате внесенных изменений, и что, на ваш взгляд,
необходимо сделать для их решения?

       В.О.Калятин: К сожалению, изменения, внесенные в Закон о товарных знаках, породили и много проблем. Отмечу лишь две. Крайне неудачная формулировка, использованная в п. 2 ст. 4 в отношении доменных имен, затрудняет защиту интересов как добросовестных владельцев товарных знаков (поскольку требует прямого использования доменного имени и только в отношении ограниченного перечня товаров и услуг), так и добросовестных владельцев доменных имен (поскольку они не могут защититься в случаях намеренной регистрации товарного знака с целью отобрать «раскрученное» доменное имя), зато значительно облегчает жизнь недобросовестным лицам. Лучше было бы не делать ничего, нежели вносить такие изменения, тем более, что судебная практика уже начала вырабатывать некоторые разумные подходы к разрешению подобных споров.
       Другой пример – снижение срока, в течение которого должно быть начато использование товарного знака. Принципиально оно возможно, но нельзя это делать так грубо! Владельцы неожиданно обнаружили, что их товарные знаки могут быть оспорены, в то время как полагали, что у них еще есть время, чтобы начать их использование.
       Именно такие нововведения и отпугивают от России инвесторов и создают российскому законодательству репутацию непредсказуемого и неустойчивого. Эти две новые проблемы должны быть решены в ближайшее время, что, видимо, потребует дополнительных исправлений в Законе. А до этого хотелось бы получить официальные разъяснения этих положений, которые хотя бы несколько смягчили указанные проблемы.
       В.А.Герман: Далеко не все предложения, внесенные Ассоциацией российских патентных поверенных, были учтены разработчиками законопроекта. Ряд предложенных новаций остался без внимания, например, аннулирование регистрации по решению суда, принудительная уступка (передача) по решению суда права на товарный знак от недобросовестного правообладателя законному и т.д. Мы считаем, что дальнейшая практика правовой защиты покажет их необходимость, как и подтвердит или отвергнет принятые изменения.
       Л.В.Бутенко: За рамками обновленного Закона, на мой взгляд, остались такие принципиально возможные изменения, как введение права преждепользования, которое позволяло бы любому лицу, своевременно не подавшему заявку на регистрацию, но представившему доказательства использования товарного знака на момент подачи заявки иным лицом, продолжать его использование без угрозы предъявления каких-либо санкций владельцем знака, а также предоставление возможности оспаривания регистраций, как объектов гражданских имущественных прав, в судебных органах, минуя Роспатент, либо представление в патентное ведомство лицом, оспаривающим регистрацию, доказательств нарушения в результате регистрации своих прав и законных интересов.
       Проблемы, связанные с оспариванием регистраций в административном органе – Роспатенте, вызваны отсутствием четких процессуальных норм, лишающих владельцев зарегистрированных товарных знаков и иных объектов промышленной собственности твердых гарантий защиты своих прав в полном объеме. Решение указанной проблемы возможно либо путем передачи споров против регистраций в судебные органы, либо введением процессуальных норм, аналогичных нормам Административного процессуального кодекса и Гражданского процессуального кодекса, в Правила рассмотрения возражений и жалоб Палаты по патентным спорам.
       Многие специалисты уже отмечали, что ст. 7 Закона, согласно которой основаниями для отказа в регистрации служат, в том числе заявленные обозначения на имя другого лица, тождественные или сходные до степени смешения, дискриминируют права заявителя. Подобные нарушения прав возникают в том случае, если заявителю откажут в регистрации на основании заявок, поданных другим лицом, товарные знаки по которым впоследствии не будут зарегистрированы по тем или иным основаниям. К сожалению, изменений, касающихся указанной нормы, новый Закон не содержит, что вызовет немало споров относительно права различных заявителей в будущем. Решению данной проблемы помогло бы закрепление в новых правилах регистрации товарных знаков отсрочки делопроизводства по «младшей» заявке до вынесения окончательного решения по «старшей» заявке.
       В заключение хотелось бы отметить более приемлемую и лаконичную формулировку понятия товарного знака и знака обслуживания, которая к тому же представляется более «либеральной» по отношению к понятию различительной способности ретроспективных советских знаков.
       Л.М.Матевосов: На этот вопрос ответить труднее всего, так как он требует ретроспективного анализа законодательства в течение всего срока его применения, начиная с 1992 г. Было бы хорошо, если бы Роспатент составил и опубликовал перечень однородных товаров (напомним, что патентное ведомство США такие перечни имеет). Во многих случаях это снизило бы напряжение в процессе переписки ведомства с заявителем и помогло бы последнему четко претендовать на индивидуализируемый товар.
       Считал бы необходимым упразднить «описание» товарного знака при подаче заявки, так как этот раздел нигде не фигурирует: ни в решении о признании товарного знака, ни в свидетельстве, ни в публикации в бюллетене.
       Общеизвестно, что оригинальные изображения товарных знаков, как правило, создают дизайнеры или художники, а в ряде случаев и разработчики. Думаю, было бы и справедливо, и целесообразно фиксировать в заявке и свидетельстве на товарный знак их авторство.
       В.А.Мордвинов: В процессе подготовки изменений не все проблемы решились к обоюдному согласию противостоящих в ходе обсуждения Закона сторон. В частности, доменное имя должно занять более достойное место в системе российского законодательства.
       Де-факто ВОИС уже признала доменные имена объектами интеллектуальной собственности. Доменные имена должны де-факто и де-юре стать объектами интеллектуальной собственности в России, а их конфликты с другими средствами индивидуализации нужно решать в судах на основе «более старшего права» (не по званию, а по возрасту).
       Целесообразно срочно раскрыть в Российской Федерации всю информацию о товарных знаках, как это сделано во многих странах: о заявках, регистрациях, текущем статусе товарных знаков с учетом уступок и лицензий, а также об аннулированных регистрациях. Иначе даже самые горячие сторонники отвернутся от товарных знаков в пользу других средств индивидуализации.
       Роспатенту необходимо обратиться к накопленному общественными организациями опыту использования средств индивидуализации в Интернете (вся информация о статусе доменов доступна в режиме он-лайн). В противном случае тезис: «Доменное имя – основа товарного знака XXI века» станет реальностью.
       В интересах потомков пора готовиться к согласованному переходу к новой универсальной системе товарных знаков (или других средств индивидуализации), основанной на уникальности обозначений.
       В.М.Сергеев: Представляется, что наиболее острые вопросы охраны товарных знаков получили в обновленном Законе надлежащее урегулирование. И было бы неправильно без должных размышлений и осмыслений высказываться о несовершенстве и «плоховатости» Закона. Но и ударяться в эйфорию от самого факта его принятия не следует.
       Думается, что процесс коллективных размышлений будет сосредоточен над вопросами более детальной разработки критериев охраноспособности товарных знаков (оценки различительной способности, сходства), несходства знаков, однородности товаров, разграничения права на товарные знаки и права на иные объекты интеллектуальной собственности.
       К числу первоочередных шагов следовало бы отнести поиск экономически обоснованных размеров патентных пошлин, совершенствования нормативно-информационной базы данных для товарных знаков. Было бы прекрасно, если бы уже в ближайшее время заявители стали получать обоснованные решения по заявкам, к тому же весьма оперативно.
       От редакции: Надеемся, что поднятые в ходе «круглого стола» проблемы не оставят равнодушными наших читателей. Ждем ваших писем, замечаний, предложений, касающихся обновления законодательства о товарных знаках, а также сообщений о том, насколько лучше, четче, эффективнее работает новый Закон.